О существовании мышей в доме мы с Маринкой впервые узнали весной, обнаружив в диване мышиный помет. Маринка наотрез отказалась спать на этом диване и отправилась на второй этаж. В другой раз вечером мы, сидя на том же диване, смотрели кино, как вдруг по полу, между холодильником и печкой, что-то словно прокатилось.

Меня тогда больше беспокоили насекомые, поселившиеся в стене. Стена обветшала, под крышей образовались прорехи, чем не преминули воспользоваться предприимчивые шмели. По ночам из стены доносилось жужжание, будто одновременно вибрирует с десяток мобильных телефонов. С непривычки было трудно заснуть. Пускай себе живут,-- решил я. Шмелиный улей, как известно, существует до осени. Потом молодые матки отправляются искать места для новых гнезд, а основное население гнезда засыпает навсегда.

Почти весь июль мы не приезжали на дачу. А когда приехали в августе, в стене никто уже не жужжал. Вместо этого то с одной, то с другой стороны, то под потолком все время кто-то скребся, да так напористо, что я стучал по доскам: хватит, мол, не отвлекайте.

Мы тут затеяли ремонт. Привели в порядок электропроводку, попередвигали мебель, расчистили углы, установили отличную сосновую кровать взамен старой, сколоченной наспех из подручных материалов по типу поддона, которая совсем уже разваливалась. Наконец, осуществили давнюю мечту: провели из колодца в дом водопровод, благодаря которому теперь тут круглый год будет холодная и горячая вода.

Все эти перемены нарушили привычный жизненный уклад мышки Матильды. Она забеспокоилась. Вчера Маринка заметила ее на кухне. Сегодня утром я, как обычно, спустился покормить кота. Пока он уплетал за обе щеки порцию "Gourmet", я потянулся за зубной щеткой на полке. В дальнем конце той же полки стоит пена для бритья. Из-за нее на несколько секунд высунулась мышка. Она выглядела точь в точь, как на картинке: острая мордочка, большие уши. Только цвет темнее, чем рисуют -- почти черный. "Что здесь происходит"?-- говорил ее взгляд.