Утро понедельника, 22 августа, как и обещали, выдалось ясным, что казалось невероятным после череды проливных дождей. Если полоса Симферопольского шоссе в сторону Москвы была забита дачниками, спешившими к началу рабочего дня, то в обратном направлении, на юг, двигались лишь фуры да редкие отпускники, догоняющие ушедшее лето. Я лениво набирал скорость, время от времени сверяя указатели с данными навигатора, приобретенного специально ради этой поездки. В верхней части дисплея было написано: "На Юг".

Ехать в куртке без подкладки и джинсах было зябко. Простуда, которую я подхватил в четверг после того как проездил под дождем весь вечер и промочил ноги, давала о себе знать кашлем и заложенным носом. Зато теперь имелись специальные бахилы и удобный раздельный дождевик. Я остановился, чтобы немного утеплиться. Глотнул горячего чая из термоса и позвонил Ване. На сей раз он остался дома.

В каждом путешествии есть своя "точка невозврата". Проехав ее, ты осознаешь, что находишься вдали от дома, что ты не на прогулке, а заботы прошедших дней остались позади. В прошлом году для нас с Ваней таким пунктом стал перелесок неподалеку от Тулы, где мы остановились перекусить. "Так далеко мы еще не заезжали"— заметил тогда Ваня. Теперь это, пожалуй, был Плавск — городок, нанизанный на крымскую трассу между Тулой и Орлом. В прошлом году нас так измучила жара, что мы расспрашивали местных, где бы поблизости искупаться. Теперь в Плавске было пасмурно. Говорят, в прошедшие дни тут выпало много осадков. Когда я припарковался под елью возле центральной площади, накрапывало. Я прикрепил к куртке теплую подкладку, поменял открытые перчатки на большие туристические, проверил, хорошо ли держатся боковые сумки. Потом налил себе чаю, зажег трубку и принялся наблюдать за окружающей жизнью. Мимо магазина мужичок пронес большую коробку. За ним побежала продавщица: "Мужчина! Мужчина!…" По дороге туда-сюда пронесся байкер, судя по отсутствию шлема и экипа — из местных. На доме напротив была прибита табличка: "Орлова".

---

О чем думаешь за рулем мотоцикла? В общем-то, ни о чем. Внимание приковано к происходящему: вот поворот, вот цвет асфальта поменялся, проверяем, что в зеркалах, вон впереди показались фары автомобиля, идущего на обгон через встречку — надо приготовиться к экстренным действиям… а что это у меня поза слишком напряженная, надо откорректировать посадку… Иногда успеваешь полюбоваться небом и пейзажем по сторонам. Время от времени в сознании всплывают обрывки чьих-то фраз или собственных мыслей, но обдумывать их некогда. Бывает, напеваешь песенку. Я давно уже понял, что пребывание в настоящем — это то, чем меня особенно привлекает вождение мотоцикла. В эти часы живешь полноценно. Удивляюсь, как Роберту Пирсигу удавалось на ходу обдумывать проблемы философии и при этом не попадать в аварии.

Чего стоят одни встречные обгоны. С ними в эту поездку была просто беда. Пару раз по вине водителей, бездумно, невзирая на запреты и отсутствие видимости, идущих на обгон, возникали весьма острые ситуации. Раньше я в таких случаях прижимался к обочине, но недавно Миша посоветовал так не делать, потому что в большинстве случаев другой водитель будет уходить от лобового столкновения на твою же обочину. Правильнее тормозить и дать ему закончить маневр. Так я и поступал: оттормаживался и предельно внимательно ждал, как повернется ситуация, чтобы успеть в случае чего сделать правильный маневр. Один раз после такого торможения я услышал сердитый гудок сзади — сосредоточившись на встречной машине, не заметил, что меня нагнал джип. Я решил, что в следующий раз перед экстренным торможением стоит поднимать руку.

За всю дорогу встретилась всего пара аварий. Самая тяжелая — в Орловской области на спуске. Не знаю, что произошло, но первая из пострадавших машин была буквально вывернута наизнанку. Гаишники пропускали по очереди противоположные стороны. Проезжая мимо, я бормотал что-то похожее на "спаси и сохрани".

А в целом, до Курска ехать было легко. Большинство водителей вели себя вежливо. На узких участках те, кто предпочитал или был вынужден двигаться спокойно, прижимались к правому краю, пропуская торопыг. За редкими исключениями я не чувствовал типичного для столицы соперничества и давления. О милицейских засадах водители предупреждали дальним светом. Скорость редко падала ниже 100. На участках с хорошей видимостью я разгонялся до 130. Больше и не хотелось, учитывая задний кофр и две увесистые боковые сумки. Заправился за всю дорогу всего три раза. Полного бака хватало на триста с лишним километров. Был случай когда я всерьез забеспокоился, хватит ли топлива до ближайшей заправки. Не успел проехать очередную бензоколонку, как замигала рыжая лампочка. Бензомера у меня на мотоцикле не предусмотрено, поэтому я ориентируюсь по километражу. Теоретически, резерва хватает километров на 80, на протяжении которых не может не встретиться бензоколонка. И вот: 20, 40 километров, а заправок все не видно. Начинаю обдумывать план действий на случай, если встану, когда вдали, наконец, показывается желто-зеленая крыша "Роснефти".

Около двух остановился перед мотелем возле Знаменки, Орловская область, где мы с Ваней в прошлом году ночевали. Заходить не стал, достаточно было хлебнуть чаю, протереть визор и размяться. В апреле (это на четвертый-то год!) мне удалось найти правильную посадку на своем мотоцикле, при которой локти опущены, руки расслаблены и не опираются на руль, а тело немного наклонено вперед. Благодаря занятиям у Миши были отработаны другие важные детали посадки. Так что, я чувствовал себя гораздо комфортнее, чем раньше; даже под самый конец поездки ни руки ни плечи не устали. Однако, периодически затекали поясница и шея. Надо бы поучиться ездить, лежа на баке, как спортсмены. Потеплело. На этой же обочине в прошлом году мы курили с Ваней на рассвете перед тем, как отправиться дальше. Как меня радовало тогда ощущение кратковременной свободы! Сейчас волновали более прагматичные вопросы: как быть с ночевкой? Можно переночевать в районе Белгорода, или пересечь границу и остановиться возле Харькова или вообще упрямо ехать до конца.

В Курской области наконец-то начали заниматься дорогами. Лишь после самого Курска на участке протяженностью около семидесяти километров стало трясти. Если бы мои реплики в это время записывались, то я не хотел бы, чтобы их услышали мои дети и люди, считающие меня приличным человеком. Кажется, такого количества мата в обыденной жизни хватает на целый год. Единственным печатным выражением было: "ёксель-моксель", но оно встречалось крайне редко. Задний кофр так грохотал за спиной, что я опасался, не раскрылся ли он. Позже обнаружилось, что от тряски вылетели один за другим два болта крепления, потому его и стало мотать по вертикали. Да уж, такие дороги остановят любого захватчика.

В Белгородской области дорога снова пришла в норму. Я с нетерпением ждал Курского мемориала, рассчитывая там передохнуть в последний раз на территории России. В пять часов за поворотом показался знакомый танк на постаменте. Я припарковался в скверике напротив. Тут же позвонил отец (надо же, как вовремя)! Я сказал, что полет проходит нормально и попросил успокоить маму, которая, как всегда сильно волновалась. Достал из заднего кофра пакет с едой… но позвольте, где мои бутерброды? Из-за тряски соль смешалась с сахаром и высыпалась на аккуратно уложенные рубашки. Хлеб превратился в кашу. Брынза смешалась с вареньем. С яиц оставалось лишь снять чешую.

---

— Знаете, как заполнять миграционную карточку? Если нет, вот этот молодой человек за 100 рублей сделает это за вас,— предложил украинский пограничник.

Я вежливо отказался. Таможню и границу прошел на удивление быстро — минут за сорок. Оказавшись по ту сторону, наконец, позволил себе передохнуть как следует. Около часа пил кофе, болтал с автомобилистами, менял рубли на гривны… а между тем, смеркалось. Когда поехал к Харькову, было уже совсем темно. Навстречу, с юга, двигалась непрерывная череда машин, свет их фар ослеплял, так что о скорости пришлось забыть. Я с ужасом ждал объездной Харькова, которая с прошлого года стала для меня образчиком бездорожья. К счастью, ее наконец-то заасфальтировали. До Горловки оставалось около трехсот километров. Подумаешь,— сказал я себе,— как до дачи и обратно. И решил не останавливаться на ночлег. Учитывая качество дороги, которая ждала меня впереди в темноте, это, конечно, было безумием.

Не успел проехать десяток километров по ростовской трассе, как с дороги исчезла разметка. Трудно было понять, где неосвещенная дорога переходит в обочину. В какой-то момент после развилки перед Чугуевым я с ужасом увидел, что заезжаю прямо на траву. Наверное, небо услышало молитвы моих близких и удержало меня от падения. Участок ростовской трассы Чугуево-Изюм-Славянск стал настоящим испытанием, по сравнению с которым Курская область казалось прогулкой. Я еле тащился справа, стараясь не перепутать свою полосу как с обочиной, так и со встречной полосой. Несколько раз не понимал, движется ли встречная машина по своей полосе или прямо мне в лоб. Мимо проносились одинаковые микроавтобусы "Sprinter" белого цвета. Иногда казалось, что это одна и та же машина обгоняет меня, затем где-то под покровом темноты, возвращается, чтобы снова обогнать. На самом деле, это местные торговцы развозили товар с Харьковского рынка по всему Донбассу.

"Изюм. Дорога — п-ц, со встречки слепят, суки, до Горловки 125км. Небо все в звездах, сверчки",— написал я в очередной SMS-ке Ване.

После Славянска дорожное свинство закончилось и "спринтеры" куда-то исчезли. Около получаса можно было наслаждаться неспешной ночной ездой. Без навигатора я наверняка пропустил бы совершенно незаметный в темноте поворот на Артемьевск. Сперва я его проехал, но увидев, что навигатор перестроил маршрут, вернулся, чтобы уточнить дорогу у двух "даишников", которые стояли как раз в том месте, где согласно навигатору следовало повернуть. Они сказали, что все правильно, поворот на Горловику здесь.

— Вы отдыхали бы, чего туда ночью-то ехать. Там ямы…

Лишь подъехав вплотную к бензоколонке, я увидел поворот. И направил руль в темноту. Не будь навигатора, я заблудился бы уже через пару сотен метров. В городе царила первобытная тьма, освещаемая лишь светофорами. Спросить дорогу было бы абсолютно не у кого. От Артемьевска до Никитовки снова пришлось ползти по разбитой дороге. Думаю, в дополнение к знаку "Осторожно, ямы", стоило бы ввести еще целую серию знаков: "Осторожно, Чугуево!", "Осторожно, Никитовка!" "Осторожно, Восточная Украина!"

До деревни Зайцево — цели путешествия — я доехал около двух ночи. Но приключения на этом не закончились. Как минимум полтора часа я блуждал в поисках нужной улицы. Никак не удавалось найти нужный поворот. В темноте все было неузнаваемо. Никаких обозначений. Навигатор винить было не в чем, конец маршрута я задал ему в виде пары координат, которые предварительно нашел на гугловской карте, и он честно довел меня до этой точки, оказавшейся вовсе не домом Валентины Петровны, а пустырем. Дозвониться до Марины не удавалось, у нас обоих одновременно закончились деньги на билайновском счету. Несколько раз заезжал в такие места, что вспоминалось высказывание одного из участника мотопробега "Longway Run", сделанное в Монголии: "Если бы эту дорогу заминировали и взорвали, она не стала бы хуже". Один раз завалил мотоцикл. Приходила мысль заночевать или дождаться рассвета в поле. В конце концов, отыскал — не без помощи навигатора — дорогу обратно, к Никитовскому вокзалу и пошел на второй круг. Снова ничего не нашел. Опять вернулся к вокзалу и там, заплатив таксисту, попросил его проводить меня до нужного поворота. Свернул… и снова едва не заблудился, но к счастью, Марина выскочила на улицу и посигналила мне фонариком. Оказывается, один раз я проехал мимо нее, но не услышал, как она мне кричала. После чего она полтора часа меня ждала. О моем прибытии возвестил дружный лай собак по всей округе.